Август 1960 г. Вступительные экзамены в Вологодский пединститут сдал легко, досрочно. Зачислен на отделение истории историко-филологического факультета. На отделении истории кроме изучения российско-советской истории и истории зарубежных стран немало пришлось заниматься долбнёй и таких дисциплин, как диалектический материализм, исторический материализм, научный атеизм, история КПСС, политическая экономия, основы Советского государства и права; на русский язык и изучение российско-советской и зарубежной литературы часов отводилось меньше.
Обучение 4 года. Хороший факультет: давал неплохое гуманитарное образование, конечно, в идеологически выверенном советском исполнении, и право преподавать 3 предмета: историю, русский язык, литературу. Обучение полностью бесплатное, общежитие бесплатно (мест не всем хватало и институт помогал найти частные квартиры-комнаты и частично оплачивал найм), книги и учебники из библиотеки бесплатно. Стипендия всем, кто учился на 4 и 5; с учётом материального положения могли дать и тем, у кого одна тройка.

Конкурс на факультете был 3 или 4 человека на место, а на физмате недобор. И мне и ещё нескольким абитуриентам, кто сдал экзамены досрочно, предложили перейти на физмат. Я с самого начала мечтал поступить на физмат, но не решился, не будучи уверен в своих знаниях по математике: в педучилище, помню, изучали какие-то дурацкие теоремы по арифметике, а алгебру вообще не изучали. Я и ещё двое пацанов решили перейти. Преподаватель собрал нас отдельно и сказал: «Не волнуйтесь, вы ничего не теряете. Завтра одна из групп сдаёт математику, приходите последними, я дам вам пару простеньких заданий, решите – и всё».
Одно задание я с грехом пополам одолел, а на другое смотрел, как в афишу коза. Требовалось решить какое-то небольшое уравнение с двумя неизвестными. Сколько я не пытался сконцентрироваться, сколько не морщил лоб и не чесал репу, разродиться решением не мог.
И бесславно покинул аудиторию…
Общежития не получил, мест не хватало, втроём с однокурсниками жили на частной квартире. Общежитие получил на 2-м курсе. Стипендия маленькая, не 24 ли рубля с повышением на каждом следующем курсе на 2-3 рубля. Из дома помощи ждать не приходилось: сестра Тоня тоже училась в институте и дома было ещё трое иждивенцев. Было голодновато, приходилось копейки считать, выбирать столовую подешевле, брать на обед лишь первое и чай, или второе и чай, ограничиваться на ужин чаем с булочкой или пряниками. Иногда заходил к жившим в Вологде дальним родственникам в надежде, что там удастся подзаправиться. Мечта, как правило, сбывалась. Вгостился у них как свой. Дочери хозяев помогал подтянуться по какому-то предмету…

Иногда удавалось подзаработать: разгружал вагоны с песком, кирпичом, грузил дрова в автомашины. Не помню, была ли снята тогда инвалидность. Но на погрузке тяжелых сырых брёвен (плоты пригоняли по реке) был, к стыду своему, явно малосилок, хотя рабочие и оставляли для меня более тонкий конец бревна. Думаю, что не все в бригаде были довольны слабаком, ведь другим доставалось больше. Но никто не подавал виду. Какое-то время подрабатывал на бревнотаске – брёвна из плотов на реке подавали по эстакаде на берег для укладки в штабеля.

Мои однокурсники в ВГПИ. Я крайний слева.

Учиться было нетрудно, но тягостно. Преподаватели в основном старые, закоренелые твердокаменные коммунисты, признают только официальную точку зрения, шпарят часто по учебнику или по партийным документам, своего мнения, разных точек зрения на события не допускают и на дух не переносят (есть только две точки зрения: одна правильная, как говорили классики марксизма-ленинизма и как учит КПСС, и 2-я, неправильная, это «измышления буржуазной пропаганды»).
Серость, догматизм, приспособленчество удручали. Историю человечества до 1917 г.советские историки вообще называли предысторией человечества, мол, настоящая история человечества началась с 1917 г. Историю России до 1917 г. сводили по преимуществу к деятельности царей, императоров, королей и событиям классовой борьбы, а история России 19-20 веков превратилась в историю революционного движения и историю РСДРП(б) – РКП(б) – ВКП(б) – КПСС, то есть партии большевиков-коммунистов.
А посему приходилось штудировать труды Маркса, Энгельса, а особенно Ленина и Сталина (помнятся сталинские «Экономические проблемы социализма в СССР», «Марксизм и вопросы языкознания» - Сталин и в науках о языке был большой спец и непререкаемый авторитет – «товарищ Сталин был большой учёный, в языкознании познавший толк, а я простой советский заключённый и мне товарищ серый брянский волк…»)

Выбрали меня на отделении истории редактором стенной газеты. В первом же номере призвал однокурсников писать в стенгазету о жизни факультета, группы, обсуждать в том числе и политические события, высказывать своё мнение и т.д. - Вот говорят, у нас самая лучшая в мире демократия, а на выборах всего один кандидат – где же тут выбор? Вот говорят, у нас полная свобода слова, а газета «Правда», орган ЦК КПСС пишет всегда только правду – а зачем же глушат западные радиостанции, ведущие передачи на русском языке? и т.д.

Студенты ещё ничего не успели в стенгазету написать, а некоторые и прочитать первый номер, как наутро она исчезла. Какой-то бдительный идеологически подкованный товарищ прочитал и «настучал». Оказывается, стенгазету унесли в деканат, потом в партбюро института на предмет исследования, соответствует ли содержание подозрительного листка советско-коммунистической идеологии. И начались выяснения, беседы, разбирательства: а что вы хотели?...а чем это вызвано?..а вам не нравится наша демократия? .. а нет ли у вас родственников за границей?..а…а...? и т.д. Видимо, насторожился особист-куратор института.
Короче, обнаружили антипартийный, антисоветский душок.
«А ведь вы будете учителем , будете учить и воспитывать молодое поколение страны социализма…это несовместимо и недопустимо…»
Едва не вылетел из института…
Затея со стенгазетой была похоронена, а мой редакторский стаж ограничился 3-мя днями…

Даже нас, юнцов, поражало, какой у некоторых преподавателей ограниченный кругозор. Так, курс советского периода истории СССР нам читала доцент А. Горегляд. Вот уж именно – ЧИТАЛА, не отрываясь от бумажек, обильно цитируя Маркса, Ленина, Сталина. Скукотища!
Я часто,  начитавшись различных книг из институтской и областной публичной библиотеки, куда любил ходить, донимал её каверзными вопросами из репертуара «лживой буржуазной пропаганды, фальсифицирующей советскую историю». Например, «разве СССР не колониальная держава? Ведь Кавказ, Средняя Азия, Сибирь, Дальний Восток в основном были захвачены русскими силой оружия, русские порядки народам, жившим там, были навязаны, и эти территории являлись внутренними колониями России (в отличие от внешних колоний, как у Англии)».
Или: «Стоило ли проводить коллективизацию и разорять сотни тысяч крестьянских хозяйств, ведь колхозы и совхозы не могут прокормить страну, и каждый год мы закупаем миллионы тонн хлеба за рубежом?»
Или: «В одних советских научных книгах по истории написано чётко: «В 1939 г. ФИНСКАЯ ВОЕНЩИНА РАЗВЯЗАЛА ВОЙНУ против СССР»; в других – неопределённо: «в 1939 г. НАЧАЛИСЬ ВОЕННЫЕ ДЕЙСТВИЯ МЕЖДУ СССР и ФИНЛЯНДИЕЙ»; в третьих – снова чётко, но совсем другое: «провокационные действия финской армии вынудили СССР НАЧАТЬ ВОЙНУ с Финляндией» - так кто первый начал войну?
Если финны обстреляли какой-то наш объект на границе, разве из-за этого обязательно начинать большую войну? Что, финны дураки? Не могли соотнести свои военные силёнки с военной мощью СССР? Разве может Моська воевать со Слоном?"

Преподаватель терялась, пыталась оправдать официальную точку зрения, но эрудиции, базирующейся в основном на знании «Краткого курса истории ВКП(б), документов «исторических» партийных съездов и не менее исторических партийных пленумов ЦК ВКП(б), явно не хватало, и мы стали замечать нашего препода и куратора группы в читальном зале областной библиотеки, чего раньше мы не наблюдали…
Тяжело ей было, наверное, на старости лет задумываться или в чём-то сомневаться. Шпарить историю по сталинскому «»Краткому курсу…» было много легче, спокойнее и надёжнее. Если и проявишь в истолковании исторических фактов какой-либо фальшак, расхождения с официальной точкой зрения, сомнения и колебания, то ведь «колебался вместе с генеральной линией партии», и если покаешься, "разоружишься перед партией", то простят…

Учился хорошо. В приложении к диплому – списке изученных дисциплин и полученных по этим предметам оценок нет ни одной «тройки», хотя фактически одна «3» всё же была – по истории стран Востока. Для заполнения этих списков в деканат было приглашено несколько студентов с хорошим почерком, в том числе мой друг Аркадий Третьяков. Он увидел, что в ведомости оценок у меня всего одна «3», и он смело устранил эту «несправедливость», вписав в список вместо «3» оценку «4».
История была мне интересна; я старался читать больше книг, основанных на подлинных документах, искал книги иностранных авторов (запомнилась книга немецкого военачальника Типельскирха «2-я мировая война», читал Ницше, Шопенгауэра и др.), искал другие, не официальные оценки исторических событий, заводил речь о них на семинарах и коллоквиумах, осторожно высказывал сомнения в правильности отдельных мероприятий партии, задавал «ненужные» вопросы. А посему не однажды вызывали в деканат, увещевали, предупреждали о недопустимости таких взглядов для советского педагога. Чувствуя опасность исключения из института, на время замолкал…

Последний раз почуял опасность на выпускном госэкзамене по истории КПСС, когда декан факультета после моего приличного ответа по билету задал вопрос с целью проверки моих взглядов и убеждений: вот, мол, буржуазные фальсификаторы советской истории утверждают, что партия большевиков коллективизацию проводила неправильно, не по-ленински, что она была не нужна и положительных результатов не дала, а отношение к кулакам было неоправданно жестоким – что бы вы на это возразили?
Я понял, что от ответа зависит, возможно, моя судьба, что 4 года учёбы могут пойти прахом, в школу не допустят и т.д., и я, подлец и сукин сын, начал доказывать, что коллективизация была исторически необходима, что страна не могла успешно развиваться, имея по-социалистически перестроенную промышленность и основанное на частной собственности, по сути капиталистическое, сельское хозяйство, что страна будет хромать на одну ногу; что на мелких единоличных крестьянских участках современную технику эффективно применить невозможно; что большинство крестьян за колхозы и т.п., и так изловчился, исхитрился, мерзавец, перечисляя аргументы советской пропаганды, что заслужил одобрение члена госкомиссии ректора института Николая Хохолкова, явно испытывавшего гордость за идейную подкованность и выдержанность своих студентов, а председатель комиссии заведующий Вологодский облоно Шутов произнёс удовлетворённо: «Хороший будет партийный пропагандист.»
Если бы он знал!   Прости, господи, такова была жизнь в Совдепии…

И в то же время мне предлагали в институте вступить в ряды КПСС, а также направление на учёбу в аспирантуру со специализацией по истории КПСС.  На хрен мне это было нужно!

Вспоминается такой эпизод. К экзаменам я всегда готовился серьёзно (достаточно вспомнить: «опять экзаменов не сдать!»). Но в первом полугодии на 4 курсе к нам обратились из Облоно (с согласия ректора института) с предложением поехать поработать в сельские школы отдалённых районов области учителями хотя бы месяца на два – не хватало учителей, в ряде школ некому вести уроки. Кто получше учился и кого деревня не пугала, и я в том числе, согласились: подзаработать можно немного, а с учёбой потом наверстаем пропущенное.

Приехал в Тотемский р-н в восьмилетнюю школу одного из леспромхозовских посёлков. (Помню, как потом выбирался из этого лесного посёлка на мотовозе по узкоколейке, а потом с местными попутчиками, знавшими дорогу, по лесным дорогам и тропам пешком выходил на железнодорожную станцию Вохтога, чтоб добраться до Вологды.) Вёл не только русский язык, литературу, историю, но к моему ужасу, мне навязали уроки немецкого языка, который я знал очень плохо (в свидетельстве об окончании семилетней школы единственная «3» была по немецкому языку).

В годы войны и сразу после войны некоторые ребята специально отказывались изучать немецкий язык, говоря: «Не хочу учить язык фашистов». В педучилище мой друг Адольф Куницын специально сменил имя на Альберт, хотя ничего немецкого у него в роду не было. Родители дали сыночку имя Адольф, наверное, под влиянием той необыкновенной обстановки в стране в конце 30-х годов 20 века, когда СССР сильно задружился с Германией, коммунисты с фашистами, а мудрый вождь, учитель и друг советского народа и всего прогрессивного человечества, вдохновитель и организатор всех наших побед товарищ Сталин поднимал бокал и произносил тост «за здоровье вождя немецкого народа Адольфа Гитлера и крепкую дружбу между СССР и Германией, скреплённую кровью» (после дележа Польши в 1939 г.)
В педучилище вообще не было иностранного языка; на первых курсах института я числился в спецгруппе, которой преподавали немецкий язык с азов. Но в школе, куда я приехал поработать,  уговорили: «Хоть читать научите, переводить со словарём и ладно, всё равно вести эти уроки некому»…

Отработав в школе более 2-х месяцев, получив хорошую характеристику, вернулся в институт, а тут сессия на носу, времени на подготовку совсем мало. Успешно сдал несколько экзаменов, остался один – история древнего мира. Этого экзамена все жутко боялись, так как преподаватель был страшный тиран. Он преподавал древний мир более 30 лет, знал свой предмет досконально, до мелочей, и никому никогда не прощал незнания, малейшей ошибки. Ему ничего не стоило половине группы, а то и больше, поставить на экзамене «неуд», несколько раз выгнать на пересдачу экзамена, тем самым лишая студента стипендии. Слабые студенты заранее чувствовали себя обречёнными…

Но нашлись ушлые городские ребята, которые заранее приняли меры безопасности и страховки. Кто чувствовал себя слабо, записались идти на экзамен в первой группе, до обеда, предполагая, что старикан с утра ещё добрый, не устал, не впал в раздражение из-за слабых ответов, ничего не заметил, не озверел (4-й курс, считай, не первый год замужем, кое-какие технологии подготовки к экзаменам, успешной их сдачи, учёта психологии, личных особенностей преподавателя, других факторов, выработанных студенчеством за века, нам были известны).

С утра всё пошло как по маслу. Один за другим выходят из аудитории весёленькие студенты:
«сдал»….»сдал»…»сдал»…»на хорошо»… «хорошо»… «удочка»… «удочка»… Дело шло к обеду…
Вышла отвечать одна из слабых студенток, тютя-матютя, деревенский лапоть с говорящей фамилией Маша Бревнова (имя изменено), да как начала уверенно и чётко шпарить по вопросам билета – у препода глаза выкатились. На семинарах двух слов связать не могла, а тут говорит как пишет! Откуда такое? Так здорово поумнела? Насторожился… потребовал посмотреть её записи – так и есть, из слова в слово текст школьного учебника для 5-го класса, который он, нам казалось, знал наизусть. Переписала и теперь просто читала, дурёха, не пропуская и не добавляя ни одного своего слова.
- где шпаргалка?
- да нет у меня никакой шпаргалки. Вот, смотрите, – встала, показывает бумажки, кармашки, что можно.

Пошёл к её столу. На столе хрестоматия по истории древнего мира, ими пользоваться разрешено. Полистал, встряхнул книгу – ничего нет. Попросил Машеньку выйти из-за стола, полез в стол и под крышкой стола на верхней открытой полке обнаружил пару учебников древнего мира… Машеньку с экзамена долой, выгреб из всех столов гору разной литературы, за 2 ходки унёс в деканат. Перерыв. Аудиторию на клюшку, чтоб никто ничего не мог подложить. Теперь пощады не жди…

После перерыва несколько человек сдали успешно, но хищным взором контролировавшему аудиторию и замечавшему каждое шевеление ручками на столе или ножками под столом каждого студента, преподу показалось странным, что студиозусы спрашивают друг у друга хрестоматию и передают её со стола на стол, хотя у каждого на столе есть хрестоматия.
Пошёл по всем столам, проверил все хрестоматии. Ага! В двух книгах под обложкой хрестоматии, все листы которой были выдраны, вложены учебники древнего мира без обложек…Всё изъял… экзамен пошёл быстро…один за другим из аудитории вылетали бледновато-зеленоватые студентики с жалкой идиотской улыбкой на лице: «не сдал»… «не сдал»… «неуд»… "пересдавать"...Паника. Некоторые решили не идти на экзамен, а сдавать позже, с группой пересдающих… Стипендия, похоже, накрылась…

Подошла моя очередь. Взял билет: «Колонат в поздней Римской империи 4-5 веков н.э.». Кто такие римские колоны я знал, но как колонат возникал, подробности положения колонов, каковы последствия его возникновения представлял смутно. Пожалуй, в такой ситуации и на «3» не вытянуть.
Сижу в состоянии, близком к прострации… Что делать? Скоро отвечать… временами лёгкая дрожь, то ли от холода, то ли от нервов… Стол, за которым я сидел, стоял у окна, вплотную к батарее. Потрогал – чуть теплая. Чтоб согреться, положил руку на батарею под краем крышки стола. Что такое? Там, кажется, книга. Незаметно извлекаю – хрестоматия. Разочарован: по моей теме материала там может и не быть. Открываю обложку – внутри учебник древнего Рима! О счастье! Есть же Бог!
Этой книги препод не нашёл.
Лихорадочно читаю – что-то выписывать некогда… дочитать не успеваю – надо выходить отвечать.
Отвечаю уверенно; уставший к концу экзамена от всех передряг препод останавливает и ставит «4» (спрашивать, почему не «5» было бы c моей стороны большой низостью). Есть Бог! И стипендия!!

Помню, в 1962 г. студентов пригласили в какой-то очаг культуры на читательскую конференцию, организованную идеологическими отделами обкома КПСС и обкома ВЛКСМ, по обсуждению недавно опубликованной повести вологодского поэта и писателя Александра Яшина «Вологодская свадьба». Автор отсутствовал, по воспоминаниям некоторых лиц, сказал: «На судилище не поеду». Партийные и комсомольские вертухаи стаей набросились на повесть и, действительно, устроили настоящее судилище над повестью и её автором: «бездарное сочинение… очернение советской действительности… труженики колхозной деревни изображены пьяницами и дурачками… автор льёт воду на мельницу буржуазной пропаганды… автор не любит свою Родину и изображает её в неприглядном свете …»

А Яшин – участник войны, не однажды раненый. Но что до этого прытким комсомольским активистам, им надо выполнить партийное поручение и ошельмовать писателя за правдивое изображение деревенской жизни, когда многие деревни без электрического света, где ужасные дороги, воровство и растащиловка, работа в колхозе почти бесплатно, бедность и т.д.

Какая-то жительница Никольского р-на, откуда родом А. Яшин, то ли специально вывезенная в областную столицу, чтоб донести мнение земляков о повести, то ли работавшая в Вологде, нашпигованная партийным секретарём, по бумажке осудила повесть, как клевету на счастливую жизнь односельчан…
Лётчик, летающий в Никольский р-н, с восторгом описал, каким прекрасным видит он с высоты вологодский край: зеленеющие луга, золотящиеся тучные хлеба, могучие леса, быстрые реки, дымящиеся трубы деревенских печей, шагающие от избы и до избы телефонные столбы и зажиточную жизнь селян. И закончил: «Вот что должен бы изображать писатель Яшин!»…

Помнится, в шабаше по осуждению повести участвовал «товарищ по цеху литераторов» В. В. Гора, известный литературовед, считавшийся специалистом по творчеству Шолохова…
Более доброжелательно отозвался о повести студент 4 курса пединститута (по фамилии, кажется, Судаков). Но положительные отзывы, отмечавшие реалистичность повести, своеобразие языка и т. д. тонули «в диких криках озлобленья»…
Подобные литературно-политические кампании по вправлению мозгов писателям и читателям проводились по стране повсеместно. Было противно….

Помню, на лекциях по литературе преподаватель Артюхов ругал творчество поэта А. Вознесенского за формализм, трюкачество и т. д., возмущался: «Что это за образ! Что за сравнение: «Мой кот, как радиоприёмник, зелёным глазом ловит мир? Как это кот может ловить мир?» (у одной их первых моделей советских радиоприёмников на передней панели во время работы горел зелёный глазок)
Мне казалось, это очень яркий поэтический образ: мудрый зелено-жёлтоглазый усатый (антенны!) кот сидит и молча-философски наблюдает, что происходит в окружающем его мире…

Итак, институт окончен. Диплома не выдали, чтоб не разбежались, кто куда, а всех загнать в школу. Выдали справку об окончании института и значок. Значок не взял в знак протеста. Диплом, сказали, получите через год… Распределение… Обязаны отработать по направлению в школе 3 года… всем понятно, что скорее всего в отдалённых сельских школах…
Кто-то подключает возможности родителей, родственников, знакомых в поисках тёплого местечка в Вологде, конечно, желательно не в школе; кто-то неожиданно и с первого взгляда влюбляется в гражданина с вологодской пропиской и срочно выходит замуж; кто-то более предусмотрительный идёт в женскую консультацию за справкой, подтверждающей снизошедшую на свежеиспечённую учительницу божью благодать вкупе с беременностью  и, значит, право на свободное распределение и т. д…
Нам, деревенщине, бояться и терять нечего – куда Родина пошлёт, в любой район области!...
"Я ль не деревенский, я ли вам не близкий? Памятью деревни я ль не дорожу!"
Направлен в Белозерский район…